А Рейна была воплощением их страхов. Морфей сошел со сцены, застыл, но, пока он думал о стране, мышцы его лица расслабились.

– Я знаю, вы боитесь. Призраки разгуливают по нашим улицам, заражают наших детей. Посмотрите на нее. Она выглядит безобидной, но она угрожает всему, за что мы боролись…

Рейна начала понимать, о чем говорила ее мать. Ее выставили напоказ, будто она была каким-то животным. Множество проекторов демонстрировали ее лицо. Она испугалась своего собственного изображения, потому что выглядела злой. Ее брови были сдвинуты, ненависть поглощала ее. Рейна попыталась успокоиться, но проекторы повторяли только тот момент, где она смотрела на толпу. На ее лбу будто было написано желание сбросить на людей бомбу.

– Не бойтесь. Мы не допустим, чтобы Красная Чума или террористы добрались до Авентина.

Рейну вот-вот стошнит.

– Давайте покажем этим мятежникам, что мы порядочны и соблюдаем договоренности! Если вы слышите, повстанцы, мы всё помним! Отдайте нам вашего заложника, нашего любимого Благословенного, и мы оставим эту девочку в живых!

В живых… Но как она будет жить, никто не сказал. Жить в шахтах, жить на фронте… В обоих случая это была бы несчастливая и не очень долгая жизнь. Рейне стало холодно. Ей казалось, будто кровь покидает ее ноги и руки. «Выходите на связь, пожалуйста, выходите на связь». Шум в ушах стал громче и выталкивал все мысли из ее головы. В ней царила пустота, и она кричала «Каллисто» посреди пустой комнаты. В настоящий момент это было единственным, что она могла сделать. Она собралась с силами, чтобы не плакать.

Повстанцы вышли на связь. После мучительных минут ожидания они нашлись. Правда, все было не так, как Рейне хотелось. Она была так занята руганью у себя в голове, что даже ничего не поняла сначала. Летающие ТехДеки ожили, и она услышала голос:

– Да пошли вы, золотые говнюки!

Оскорбление. Это было все.

– Ну, потрясающе… – В голосе Морфея театрально звучала скука, он погладил животное на своем плече, и оно демонстративно зевнуло.

– Они мне только что испортили вечер. И как я после казни пойду домой в такой хороший день? Безвкусица.

Люди засмеялись одинаковым смехом, и Рейна была единственной, кто не видел ничего веселого в этой ситуации.

«Да пошли вы, золотые говнюки». И все? Сомнительная попытка предотвратить казнь.

Морфей провел рукой по золотым волосам. Он подошел к Рейне, которая заметила это только тогда, когда увидела его туфли перед собой.

– Мне жаль. Я не думал, что все будет так, – сказал он и развернулся. – Ну, честно. Казни уже не в моде.

Он встал перед толпой и крикнул:

– Что будем делать, народ страны Хоуп?

Его советники бежали к нему, наперебой предлагая ему что-то.

– Мне нужен другой имидж, – слышала Рейна его шепот. – Я не хочу войти в историю как убийца заложников. Это абсолютно глупо.

Судя по всему, его советники тоже так думали, поэтому он сказал:

– Голосование! Через двенадцать часов будет вынесен народный приговор! Мы решим вместе. Мы вместе возьмем за это ответственность, как и принято в Авентине!

Толпа бушевала.

17

Часы в камере пролетали как один миг. Рейна не знала, что делать. Она чувствовала, что сходит с ума от страха. Все-таки речь шла о ее жизни, и девушка предположить не могла, как она может выйти из этой ситуации. Шторми знала бы, что делать.

Рейна не представляла, какие у нее шансы на народном голосовании. Такая процедура однажды состоялась в Сером округе, тогда речь шла о контроле округа дронами. Показывались видео, в которых перечисляли положительные стороны машин: они помогают соблюдать безопасность. Повстанцам станет сложнее организовывать теракты, а у призраков не останется шансов спрятаться, и они больше не смогут заразить невинных граждан. В общем-то граждан переманили на свою сторону при помощи их же страхов, их зазывали на избирательные участки, и они голосовали.

Конечно, чтобы голосовать, нужно было иметь штрихкод. Он считывался, и тогда можно было отдать свой голос. Шторми очень сомневалась, что такие выборы действительно были анонимными. Результат не был большим сюрпризом: граждане проголосовали за безопасность, и количество призраков после введения дронов действительно уменьшилось.

– Привет, девочка! – Рейна испугалась.

Первым, что она увидела, были острые черные туфли. Ее взгляд окинул блестящие тканевые брюки и поднялся вверх, к заправленной рубашке такого же цвета, как и ремень. На поясе блестели три черных камешка, напоминавшие угольки. Они слегка качнулись, издавая звук удара дождевых капель о камень. Длинный жилет, похожий на какую-то униформу, доходил человеку до колен. Его руки были странными, покрытыми черными образованиями. Нет, только с первого взгляда черными. Когда мужчина двигал ими, они меняли цвет. Татуировки тянулись до самой шеи. К удивлению Рейны, человек доброжелательно ей улыбался. У него был высокий лоб, обрамленный волнистыми темными волосами. Его глаза озорно светились, прямо как у мангуста.

– Я Бишоп, – он коснулся сердца и потом лба в знак приветствия.

Рейна была поражена столь открыто выраженной симпатией. Значило ли это, что он ее не ненавидел? Или же он просто хотел завоевать ее доверие?

– Я буду представлять твои интересы. – У него был приятный глубокий голос, да и улыбка была настоящей. Не скользкой, а открытой и заинтересованной.

– Я Рейна, – она коснулась пальцами лба. Только лба. Касаться еще и сердца казалось ей преувеличением, пока она не знала о нем ничего, кроме его имени.

– И какие из моих интересов ты собираешься представлять?

– Твое выживание на данный момент является для меня приоритетным. Думаю, для тебя тоже. – Он сделал паузу, чтобы подчеркнуть эти слова. – Я теперь твой представитель.

– Представитель?

– Ну, это вроде менеджера… Который решает проблемы своих клиентов.

– Как адвокат?

– Гораздо больше, чем адвокат. Я представлю людям твой взгляд на вещи и, надеюсь, уберегу тебя от смерти.

– Мне жаль. Я не думаю, что скажу тебе что-то, способное изменить положение дел.

– Я думаю иначе. – Глаза Бишопа светились, когда он смеялся. Казалось, он был абсолютно уверен в себе.

Он был Благословенным? У него двусложное имя. Ну, в общем-то он вполне мог им быть. Он выглядел действительно хорошо. Высокий и подтянутый.

Но Рейна увидела глубокие морщины на его лбу, морщины беспокойства, которые навсегда остались на лице.

– Знаешь, люди обожают душераздирающие и сентиментальные истории. Если нам удастся проникнуть в их сердца, мы тебя спасем.

– Душераздирающие истории? – Рейна не была уверена, что ей нравилась эта формулировка. – Не знаю…